ы
Он прожил много лет, он прожил много зим.
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним.
Он просто пил, ел, спал. Тянулись серые дни.
Тянулись серые дни, они и только они.
Небо, улицы, люди - все в серой золе.
Одиночество стынет на пыльном столе.
Он петляет петлей от окна до окна,
Из которых уже не видна, не видна.
Она...
Любовь!
Старый город, зевая, поднялся с земли.
Он стряхнул с себя мусор, разогнал корабли,
Засадил голый невский зеленой травой.
Александрийский столб покрылся, как мечтами, листвой.
Медный Петр в увольнении? До сих пор нет?
Пошел в разнос говорят, ведь конь стоял столько лет.
Все дома вверх ногами, все сходит с ума.
Вон там вдали, вон за Невой, она, она!
Любовь!
Он прожил много лет, он прожил много зим.
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним.
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним.
Он просто пил, ел, спал. Тянулись серые дни.
Тянулись серые дни, они и только они.
Небо, улицы, люди - все в серой золе.
Одиночество стынет на пыльном столе.
Он петляет петлей от окна до окна,
Из которых уже не видна, не видна.
Она...
Любовь!
Старый город, зевая, поднялся с земли.
Он стряхнул с себя мусор, разогнал корабли,
Засадил голый невский зеленой травой.
Александрийский столб покрылся, как мечтами, листвой.
Медный Петр в увольнении? До сих пор нет?
Пошел в разнос говорят, ведь конь стоял столько лет.
Все дома вверх ногами, все сходит с ума.
Вон там вдали, вон за Невой, она, она!
Любовь!
Он прожил много лет, он прожил много зим.
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним.
-
-
31.10.2005 в 00:15Сломалось, но не до конца…
Кто-то схватил и не отпускает…
Кто-то, остервенело, пытается вытащить на Свет...
Голос родной и далёкий просит простить и понять…
Простить и отпустить…
Всё равно…
Только в висках стучит, как приговор…
Только где-то тихо рыдает Любовь…
Обиделась…
Стучится…
в истерике , заламывая руки, сбивая в кровь пальцы , пыталась отыскать что-нибудь уцелевшее… в своих руинах, после землетрясения Разочарование…